«Поставьте памятник деревне...»

Эта пронзительная строка из песни на стихи Николая Мельникова, которую на высоте смиренного благородства поёт Кубанский казачий хор, обращает мысль к судьбе культурно-исторического наследия русской деревни, давно перешагнувшей точку невозврата. Где они — картины созидания, жития во Славу Божию, попечение о духовности и нравственности как основания благополучия? Еще недавно мы могли наблюдать, как художественная литература, кино, живопись обращались к теме села, создавались циклы произведений, которые находили отклик в общественном сознании. Сегодня мы столкнулись с печальным фактом — жизнь села, как и оно само стали уходящим в историю явлением. Часто ли мы слышим о программах строительства, об инициативе принципиального улучшения в сфере быта, досуга села... Напротив, закрываются школы, больницы, медицинские пункты, сокращаются до критического минимума штаты в социальной сфере. Сельское население состарилось...

Вместе с тем, общественное сознание устойчиво хранит представление о селе как важнейшем источнике и хранилище исторической памяти и традиции. Это общее место российской ментальности, однако, не подкрепляется деятельным началом, без чего уважение к традиции как культурно-исторической ценности остаётся пустой декларацией, расхожим мотивом к позиционированию основных социальных институтов как хранителей традиционных ценностей. Отсутствие за пышными словесами деятельности всегда было признаком сокровения лжи. Всем памятны слова соборного послания апостола Иакова: «Что пользы, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? ... вера, если не имеет дел, мертва» (Иак. 2:17). Что пользы говорить о нашей любви к традиционным ценностям, если всё, что мы делаем, их разрушает?

Такие невесёлые мысли мы встречаем и в публицистических работах учёных-фольклористов. Такова, например, статья С. Родникова «Традиционная культура в России: жива ли и нужна ли?», которая публиковалась в журналах «Живая традиция» и «Молоко». В рассуждениях публициста поднимаются такие темы, как зависимость стабильности и благосостояния государства и общества от состояния традиционных ценностей, как опасность декларативного отношения к традиции, как оценка условий существования традиции в условиях глобализации и секуляризации общества эпохи информационно-виртуального постмодерна. Среди многих идей С. Родникова нам особенно близки рассуждения о ценности «традиционных ценностей», о необходимости преодолевать представление о традиции как «идеологической архаичности страны». Развитие, модернизация, прогресс — вовсе не противоположные традиции понятия, ибо только носитель традиционных ценностей, а не маргинал, способен их осуществить. Традиция — не архаика, она обращена в будущее, она поддерживает жизнь, она созидает человека в человеке. Альтернативный ей процесс глобализации ведет к расчеловечиванию, утрате навыка творческого солидарного общения. Без опоры на традицию, на её способность хранить и транслировать историческую память нельзя воспитать патриота отечества, доброго семьянина, передающего лучшее в себе окружающим путём повседневной жизненной практики.

Еще одним устойчивым и лживым мифом массовой культуры о традиции является её интерпретация как следа преимущественно язычества. На свете нет культур, которые бы пришли к монотеизму, минуя длительный период накопления языковых и ментальных ресурсов, позволяющих понять такую сложную философскую систему, как христианство. С обретением идеи спасения, идеи высшего суда в их христианском осмыслении мир традиции не только не разрушился, но укрепился и стал основой бытия человека. Традиционный христианский мир создал великую Россию и великий феномен культуры — русский мир. Всё, чем богата «русская душа», выросло из традиции: готовность жертвенно служить близким, радушие и гостеприимство, простота и непритязательность, любовь к труду, творческий способ коммуникации и пр.

Ценность традиции неоспорима не только в области истории России, но и в области широкой общественной практики, где она действует как основное надёжное и проверенное средство духовно-нравственной преемственности.

Итак, без традиции нет государства, нет человека, нет будущего. Деревня всегда была средоточием традиционного мира, особенно в Центральном Черноземье. Следовательно, нет более актуальной задачи современной политики, общественной практики, науки, педагогики, чем изучение и регистрация состояния традиционной культуры, а также проектирование комплексных программ поддержания традиции.

Но зададимся вопросом — ведут ли государственные организации системную работу, которая позволяла бы квалифицированно наблюдать состояние традиции, фиксировать образцы традиционных видов активности, решать на основе традиции сложные социокультурные задачи? Нет! Не ведут! Долгое время сельские школы вели краеведческую работу, создавали музейные комнаты, проводили исследования. Но теперь школы «укрупнены», как когда-то были «укрупнены» сами «неперспективные» деревни. При этом фонды школьных музеев разрушились, невозвратно погибли ценные коллекции, альбомы, тексты опросов... Детское и юношеское школьное воспитание ведётся по «болонскому», сиречь европейскому шаблону, система знаний унифицируется, схематизируется, опошляется, ведя к массовой деградации. Может быть клубные учреждения надёжно обеспечивают сохранность традиции? Нет! Не обеспечивают! Они занимаются самодеятельностью. При этом не нужен опрос для того, чтобы заметить: переполнены студии современного танца и эстрадного пения и инструментализма, а фольклорные студии малочисленны и непрестижны. Древнее лоскутное шитьё называют «пичворком», чтобы иностранное слово служило рекламой.

Существует тиражируемая СМИ мифология, которая объясняет разрушение традиции отсутствием спроса на неё и ростом массового интереса к «попсе». Эта ситуация напоминает известный эпизод из снятого А. Роу фильма-сказки «Морозко»: чтобы женихи сватались за мачехину дочку Марфушку, падчерице Настеньке испачкали лицо сажей, брови замазали тестом, голову прикрыли дырявой тряпкой... Никто же не удивляется, что сваты говорят о Настеньке: «Эт нам совсем непригодная... Эт чучела огородная». Фольклор «не сватают» по тем же причинам. Нет системы профессиональной подготовки и кадровой политики, обеспечивающих престижность работы фольклориста-профессионала в сельской среде. Нет мотивации развивать на селе социокультурные технологии как основной инструмент культурной самоидентификации и преемственности духовно-нравственных ценностей. А главное — нет доступного ресурса, откуда можно при желании почерпнуть уникальный, подлинный местный материал.

Откуда взять этот ресурс? — Срочно идти к последним носителям традиции и фиксировать без устали! Масштабное анкетирование, которое проводится в рамках фиксации регионального нематериально-культурного наследия, показывает, что сохранность исторической памяти в области традиционной истории и культуры Тамбовщины резко падает: на уровне высокого знаниевого уровня в старшей возрастной группе находится более 78 % опрошенных, в средневозрастной (трудоспособной) группе показатель составляет 4 3%, в молодёжной 36 %, в подростковой — 26 %. Таким образом, мы видим, что в рамках одного поколения (20 лет) качество сохранности традиции упало более, чем на 50 %. Если выражение среднего уровня мало показательно, то в показателях низкого уровня мы видим стремительную потерю связи с традиционной культурой. Данные опроса в подростковой группе показали низкий уровень владения знаниями и представлениями в области традиционной культуры в 44 % опрошенных; соответственно в молодёжной группе — 25 %, в группе трудоспособных — 20 %.

При сохранении зафиксированной динамики спада через 10–15 лет носителей традиционной культуры на территории Тамбовской области не будет.

Можно ли в этом случае что-либо сделать? Можно. Во-первых, нужны экспедиционные исследования и создание волонтёрских групп на местах, работающих на основе самодеятельного соработничества с профессионалами. Необходима плановая образовательно-просветительная, досуговая деятельность, популяризирующая традицию, открывающая доступ к традиционному творчеству и формирующая массовой культурный запрос на соответствующий культурный продукт.

Наиболее экономным и эффективным организационным средством являются общественные организации, работающие при поддержке муниципальных, районных, областных и федеральных структур. Именно в этом направлении необходимо развивать грантовые инициативы.

Аргументом в пользу осуществимости задач сохранения традиционной культуры может служить опыт масштабного возрождения Русской Православной Церкви, которая располагает теперь и образовательным и просветительным и креативным ресурсом, способных удержать населения на спасительном пути веры. Разве нельзя таким же образом спасти традиционную культуру? — Поставить памятник деревне можно, но лучше сохранить ей жизнь.