Конференции и совещания

Е.Н. Балашова,
кандидат исторических наук,
старший преподаватель кафедры БИД ТГУ имени Г.Р. Державина

Некоторые тенденции бытования книги в Тамбовской губернии во второй половине XIX — начале XX вв.

Во второй половине XIX в., в пореформенный период, в России наблюдался существенный рост слоя «читающей публики». Это было связано с тем, что значительная часть населения, переходя от патриархальных бытовых отношений и экономических связей к товарному хозяйству и формальным правовым отношениям, столкнулась с необходимостью знания законов и существующих предписаний, регулярного знакомства с государственными указами, торговой и хозяйственной информацией. Кроме того, в управлении страной, политике, экономике, культуре потребовалось все больше грамотных, образованных людей. Увеличение числа читателей проходило в основном за счет представителей «промежуточных» социальных группах, куда входили мелкие и средние чиновники, мелкое поместное дворянство, сельские священники, купцы и мещане. Чтение, которое деловой человек считал прежде бездельем, купец и мещанин — несвойственным им препровождением времени, духовный — недостойным занятием, постепенно начало приобретать привлекательность.

К началу XX в. наметился рост любителей книги среди представителей низовых слоев общества. Так, крестьянка села Енкаева Темниковского уезда Тамбовской губернии в 1903 г. писала о том, что «крестьяне нашей местности благодаря церковно-приходской школе получили небольшое образование, и большая половина может с толком читать книги» [1]. Но важен был не столько рост уровня грамотности, сколько изменение отношения к книге в этой среде. В последней трети XIX в. чтение светской литературы уже не считалось крестьянами предосудительным занятием. О росте престижа чтения среди сельских жителей может свидетельствовать, например, отрывок из отчета за 1898–1899 гг. заведующего складом по устройству народных чтений в селе Знаменском-Кириане: «Один из здешних жителей обычную раздачу денег за христославие на Рождество заменил подарками дешевых книг; очень довольны были дети» [2].

В начале XX в. в крестьянской среде продолжают существовать традиционные группы читателей, потребляющих в основном религиозную и лубочную литературу. «Старые люди, не побывавшие в школе, любят слушать книги церковной печати, не столько понимают, сколько чувствуют. Грамотеи — начетчики старого типа, способные прочесть »божественное«, почитаются как подвижники, хотя в то же время их и считают »как бы за дурачков« — по-прежнему, »блаженных«. Другой тип читателей — парни, которые любят читать в одиночку или в компании книги »смешного или удалого содержания«, читают с увлечением и по нескольку раз„. Вместе с тем в среде сельских жителей возникают читательские группы, порожденные эпохой реформ второй половины XIX в. “Третий тип - солидного читателя-практика, окончившего земскую школу и приверженного к популярному чтению серьезного содержания. Этого считают „пользительным для мира человеком“ и выбирают на должности, хотя иной раз и побаиваются как гордеца„ [3].

После буржуазно-демократической революции 1905 г. влияние книги, журнала, газеты на общественную мысль стало еще более широким. Даже общее удорожание жизни не могло существенно уменьшить тягу к печатному слову. По утверждению Е.А.Динерштейна, новый читатель отличался тем, что в части ассортимента был значительно требовательнее прежнего и уже не удовлетворялся традиционной продукцией книжного рынка [4]. В конце XIX в. публика стремилась, прежде всего, к сенсационности, интересности, завлекательности получаемой информации. В середине 90-х г.г. Н.А. Рубакин констатировал, что «постоянный читатель, предъявляющий к книге известные запросы, в Российской империи ни что иное, как явление единичное, а не массовое» [5].

Книга становится непременным атрибутом жизни людей, издания научно-популярного характера, художественная литература высокого уровня находят место в каждом доме, будь то дворянская усадьба, квартира чиновника, крестьянская изба. Разумеется, представители разных слоев общества имели домашние книжные собрания различного объема и содержания. Вместе с тем характерным признаком рассматриваемого периода является наличие, например, в собственности крестьянина Шацкого уезда И.Духовского книг «Психо-физиология чтения» М.Нордау и «Курс зоологии» Шмейля [6]. Небольшие домашние библиотеки появляются у небогатых и нечиновных горожан. Так, книжное собрание Н.Н.Шелихова, приказчика липецкого мануфактурного магазина, насчитывало несколько десятков названий и включало такие издания, как «Энциклопедический словарь» братьев Гранат, «Война и мир», «Анна Каренина«, »Детство, отрочество, юность« Л.Н.Толстого, сочинения Г.Р.Державина [7]. В конце XIX в. практически в каждом доме имелся набор учебников и книг по школьной программе, причем современники подобное собрание библиотекой не называли. »Нельзя же считать за библиофилов всех родителей, которые по неволе каждую осень разоряются на покупку не только новых учебников, …но и требуемых гимназическим курсом «классиков» [8].

Городской житель, желающий собрать достаточно обширную библиотеку, сталкивался с трудностями по ее размещению. Н.П.Лихачев писал: «Непрочны библиотеки городских собирателей. Нет в городах тех деревенских сундуков, кладовых и чердаков, в которых помещичьи библиотеки отлеживались, но зато и сохранялись, иногда десятилетиями. По нынешним временам хорошо еще, если собирателю не приходится при жизни расставаться со своими сокровищами, а для наследников такое наследство всегда является тяжкой обузой.

Повышение налогового бремени в городах заставило обывателя втискиваться в возможно меньшую квартиру…Лишь в более или менее значительных квартирах полагается в «кабинете» место для книжного шкапа. Неудивительно, что каждую весну антикварный книжный рынок наполняется трепаными непереплетенными новыми книгами. Это состоятельные люди очищают свои жилища от прочитанного и ненужного. Как далеко это от старых переплетенных книжек с заботливыми длинными надписями« [9].

Невозможность размещения в городской квартире обширной библиотеки, являвшаяся проблемой для библиофилов конца XIX — начала XX вв., для современного исследователя бытования книги представляет собой большое подспорье. Многие владельцы домашних собраний жертвовали или продавали их в общественное пользование, преследуя как чисто прагматические цели, названные выше, так и просветительские, меценатские, последние являлись, видимо, определяющими. В результате сохранились сведения (хотя бы скудные) о собирателях библиотек, а иногда и о составе их фондов. Необходимо упомянуть про книжные собрания Н.И.Кривцова, Л.В.Воейкова и Д.В.Поленова, историка, А.П.Вышеславцева, перешедшие в общественное пользование. Кроме того, в 1908г. козловское Городское Общество приобрело у Г.Любавина «вполне уже сформированное» книжное собрание и на его основе открыло публичную библиотеку. В 1909 г. в шацкую библиотеку были пожертвованы книги председателя уездной земской управы П.П.Фирсова на сумму 800 рублей и вдовы моршанского купца А.Р.Суханова на 250 рублей [10]. Основу библиотеки Спасо-Преображенского мужского монастыря, содержащей свыше 500 экземпляров книг духовно-нравственного содержания, составило собрание купца А.М.Носова, основателя обители.

В рассматриваемый период особенно усилился интерес жителей провинции к «тенденциозной», а то и запрещенной литературе. В начале XX в. читать «верноподданные» издания считалось аналогичным тому, что значит «держать нос по ветру». Судя по архивным данным, «неблагонадежные» книги и брошюры бытовали во всех слоях провинциального общества. Показателен, например, тот факт, что в 1908 г. в формуляре 13-летнего читателя библиотеки Общества детских развлечений Дитятева значились книги «Фаресов «В одиноком заключении», Кенан «Сибирь и ссылка», Каутский «Брак и семья». «Левые» произведения были настолько популярны, что столичные издатели выпускали в свет самые »невинные« книги с названиями, намекающими на «тенденциозность» содержания. Подобные издания поступали в местные библиотеки, сотрудники которых жаловались, что эти книги возвращаются читателями на следующий день непрочитанными. По словам руководителя козловского уездного земства В.Снежкова, »всё деревенское население: землевладельцы, духовенство, торговцы, крестьяне, всецело подпали под влияние революционной прессы. Население…загипнотизировано и запугано революцией« [11].

Таким образом, на рубеже XIX — XX вв. во всех слоях общества резко возрос престиж чтения. Комплектование домашние книжных собраний было распространено как в дворянской, так и в купеческой среде. Небольшие коллекции печатных изданий имелись практически в каждой чиновнической семье. Сельские жители и представители городских «низов», получившие образование благодаря широкой сети начальных и средних учебных заведений, почувствовали необходимость в чтении не только лубочной литературы, но и прикладных пособий, научно-популярных книг, периодических изданий.

К концу рассматриваемого периода, благодаря созданию на местах книготорговой сети, с одной стороны, организации системы обучения и расширению грамотности и образованности населения, с другой стороны, провинциальным жителям всех сословий впервые стала доступной оперативная информация по всем основным вопросам общественной, научной, культурной жизни России.

Примечания:
1. Государственный архив Тамбовской области, ф.4, оп. 1, д. 5510 «Дело о работе типографий, литографий и книжных магазинов в Тамбовской губернии», 9 января — 17 декабря 1903 г. — Л.29.
2. Тулупов Н., Гебель А.Я. Книжные склады в России / Н.Тулупов, А.Я.Гебель //Рус. мысль. — 1901. — февр.- С.32.
3. Николаев А.А. Книга в современной русской деревне /Н.И.Николаев //Вестн. знания. — 1904. — № 8.
4. Динерштейн Е.А. Корпоративные объединения русских книжников /Е.А.Динерштейн //Книга: исслед. и материалы. — М., 1993. — Сб. 66. — С. 131–157.
5. Рубакин Н.А. Этюды о русской читающей публике/Н.А.Рубакин. — СПб., 1895. — С.84.
6. Государственный архив Тамбовской области, ф.4, оп. 1, д. 6519, 6520, 6521 «Дело о работе типографий, литографий, книжных магазинов и библиотек в Тамбовской губернии за 1907 г.», Ч. 1–3, 3 декабря — 19 января 1907 г. — Л.954.
7. Государственный архив Тамбовской области, ф.4, оп. 1, д. 6400 «Дело об установлении контроля за работой книжных магазинов в Козловском, Моршанском и других уездах», 5 декабря 1906 г. — 28 мая 1909 г. — Л. 324..
8. Лихачёв Н.П. Генеологическая история одной помещичьей библиотеки /Н.П.Лихачев. — СПб, 1913. — С.99.
9. Там же. — С.98–99.
10. Государственный архив Тамбовской области, ф.4, оп. 1, д. 6806 «Дело о проведении ревизии книжных магазинов в Козлове, Моршанске и других городах губернии», 5 января 1908 г. — 13 мая 1911 г. — Л.142.
11. Государственный архив Тамбовской области, ф.4, оп. 1, д. 6201 «Материалы к годовому отчету губернатора за 1906 г.», 13 января 1905 г. — 14 апреля 1907 г. — Л.72–72(об.).

Комментарии читателей

Вы можете оставить свой комментарий:

*Ваше имя:
E-mail:
Страна, город:
*Комментарий:
* :
	* - обязательно для заполнения Ваш E-mail будет доступен только администратору сайта.