Конференции и совещания
К материалам конференцииРожкова Елена Ильинична,
студентка 4-го курса Института гуманитарного и социокультурного образования
ТГУ имени Г. Р. Державина, научный руководитель А. С. Щербак, доктор филологических наук, профессор ТГУ им. Г. Р. Державина
Тамбовские диалектные слова и топонимы
Конкретный фактический материал регионального характера позволяет проиллюстрировать, как на базе отдельных фрагментов действительности создаются локальные номинативные единицы, индивидуально-авторские образования (что и отражает народное мировидение, познавательные и творческие способности сельского жителя), рассмотреть соотношение значения диалектной лексемы, послужившей основой для возникновения топонима [6, 7, 8]. В ономастическом пространстве ярко прослеживается сознательный процесс наименования [1, 2, 4].
Топонимия Тамбовской области имеет много общего с другими топонимическими пространствами территорий позднего заселения, к которым относится большинство регионов юга России и российско-украинского пограничья. На этих территориях преобладают топонимы собственно русского происхождения с прозрачной в лингвистическом отношении мотивировкой, основой которых является русский язык и чаще всего диалекты и говоры переселенцев.
На формирование тамбовских говоров повлияла миграция населения из западных и северных областей России. Заселение Тамбовского края шло с запада, с северо-запада и севера, но в значительной степени — с юга, с Дона. Диалектная ономастическая среда содержит ономастические единицы, характерные только для данной среды — в основном это микротопонимы, имеющие диалектную отнесенность.
В истории Тамбовщины прослеживается три волны колонизации и соответственно три волны миграции русскоговорящего населения на территорию современной Тамбовской области. В названиях населенных пунктов с приходом каждой новой волны переселенцев усиливается социальный элемент: закрепляются и появляются разнообразные отантропонимические топонимы, социальный статус носителя антропонима, по которому именуется населенный пункт, изменяется в сторону повышения от первопоселенца до владельца.
Человек, выросший в той или иной языковой среде, воспринимает окружающую его действительность как часть самой природы. Вся жизнь человека обычно осознается им на уровне действия дихотомического принципа ДОБРО — ЗЛО и связанных с ними понятий ХОРОШО — ПЛОХО.
Выбор места заселения обычно может проходить двояко: на совершенно добровольных началах и по принуждению, т.е., как говорили в старину, «на землю сажали». Настроения и чувства людей обычно в таких случаях напрямую зависели от того, по какому из этих положений осуществлялось переселение. Первое положение ассоциируется в умах и сердцах людей с понятием «добро» (ХОРОШО), которое материализуется в таких оценках нового места жительства, как наличие водоемов, где можно брать воду для хозяйственных нужд; как наличие хороших земель, пригодных для пахоты и выпаса скота.
На данную территорию некогда приходили «утеклецы» и «бродники» (как писал тамбовский краевед И.И. Дубасов). Поселенцы бежали от ПЛОХОГО к ХОРОШЕМУ в надежде на лучшую долю. Вот почему большая часть новых поселений, появившихся на карте Тамбовского региона, восходит к названиям рек или местоположению на них. Называть поселения по рекам является общим и традиционным в русской ономастике.
Любая примета позволяет человеку найти свой дом среди множества зданий, свое село среди других. Эта примета выступала в роли конкретизатора и позволяла, насколько это возможно, еще более индивидуализировать поселение, наделить его некой неповторимостью. В этих случаях образовывались составные топонимы. Ср.:
Двусловные топонимы: Дельная Дубрава (Сосн.) — дубрава — «дубовый лес в степи», дельная — «удельная». Словарь Даля утверждает, что в XVIII–XIX вв. так назывались имения, принадлежащие царской семье; Красная Дубрава (Сосн.) — определение красный было добавлено уже после революции); Синие Кусты (Ржакс.), — куст — «место, заросшее кустами», в тмб. говорах — «небольшой лесок, состоящий из берез, осин, ольхи в лугах»; Большая Талинка (талина — «тальник, кустовая ива, ветла»); Большая Лазовка (Петр.) — по зарослям лозняка, лозы; в написании отражено аканье; Осино-Лазовка (Самп.) — около селения было много осины и лозы, т.е. ивняка, Шушпан-Ольшанка (Стар.) — селение расположено по берегу, заросшему ольхой; Чащинские Дворики (Увар.) — чаща — «густой лес».
Составные топонимы: Осино-Гай (Пич.) — гай в тамбовских говорах озаначает «дубрава, роща, чернолесье, небольшой лиственный лес, особенно в низменных местах, в лугах», Осино-Лазовка (Самп.) — около селения было много осины и лозы, т.е. ивняка.
Выделяются те топонимические лексемы, в основе которых лежит семантика «материал, необходимый в хозяйстве». Так, краснолесьем, «красным лесом», называли «сосновый лес, используемый для строительства изб и надворных построек» Тамбовские жители называли лес, идущий на строительство, строевым, дельным, избяным, мачтовым:
Русское село Горелое (известно уже в 20-е годы XVII столетия) свое название, как утверждают местные старожилы, получило «по месту горелому», «на месте сгоревшего участка леса». Местные жители действительно рьяно истребляли лес при гонке смолы и поташа. Однако, на наш взгляд, до того как был сожжен лес, это село могло иметь и другое название. Предполагаем, что данное село некогда называлось Черлёное, то есть Красное, в честь хвойных пород красного дерева, идущего на строительство. Существующее в настоящее время село Черняное, расположенное вблизи Горелого, позволяет сделать подобного рода предположение.
В той географической зоне, в которой расположена Тамбовская область, нередко наблюдаются случаи комбинирования названий, связанных с рельефом и растительностью окружающей местности. Так, особенности ландшафта и название реки находит отражение в составном топониме Покрово-Ендовищи (Петр.) — ендовище от ендова — «небольшой круглый залив, связанный с рекою или озером; небольшое круглое озеро».
Называния многих населенных пунктов восходят к особенностям ландшафта: Луговая (Никиф.), Луговой (Ржакс.), Топкая (Сосн.), Борозда (Бонд.) — борозда ← бороздище — «широкий лог, находящийся недалеко от села», Плоское (Морд.), Крутое (Петр.) — названы по особенностям рельефа; Лужки (Тамб.) — лужки — «небольшие луга, покос»; Отруба (Увар.) — отруб — «круча, крутизна, отвесный уступ»; «особый, отдельный»; Липяги (Инж.) — липяг — «возвышенность, покрытая каким бы то ни было лесом»; тмб.
Характер почвы, рельефа, ландшафта отражается в топонимических единицах с помощью семантики языковых единиц: Песковатка, Песчаное (Петр.), Песчаное (Гавр.), Раменка (Сосн.) — рамень, раменье — «лес, соседний с полями, пашнями»; Бычки (Увар.) — бычки — «площадка углом между двух сходящихся оврагов»; Лысые Горы (Тамб.), Каменный Брод (Сосн.).
В этом случае действует наиболее продуктивный механизм словообразования — оформление топонима с помощью системы флексий, т.е. грамматическая форма апеллятива репрезентирует знания о характере местности типа поляна, равнина, горы, бугор и типе населенного пункта: деревня Крутая и село Крутое.
Выбор оценки рельефа местности, его ландшафта служил для человека тамбовской земли основой для поселения, что свидетельствует об общерусском характере представлений, лежащих в основе топонимического концепта. Между тем региональные особенности формирования топонимов обнаруживают частотность в активизации семантического признака, отражающего природно-ландшафтные особенности местоположения, как способа обживания территории в зависимости от места и времени (Правый/Левый; Ближний/Дальний, Верхний/Нижний, Старо-/Ново-). Так, Е.С. Яковлева при рассмотрении пространственных наречий далеко/близко выделяет критерий «семантизация расстояния», который лежит в основе выделения языковых моделей пространства [10, с. 64-65], в частности, архаичной моделью пространства выявляется «окрестность говорящего».
В 1639 году на карте Тамбовского края появились три села с общим элементом Пупки: Верхние Пупки, Средние Пупки, Нижние Пупки. В тамбовских говорах слово пупки означало «возвышенные места», от слова пуп — «высота».
Таким образом, диалектные слова, законсервированные в топонимах, несут информацию о реальной действительности. Топонимы, восходящие к диалектным словам, не только отражают в своей семантике и указывает те различия, которые оказывались маркированными для людей, живущих на данной территории в силу тех или иных причин, но и описывали национальную специфику значений топонимических единиц, которая имела семантические различия в сравнении с другими говорами. Например:
Село под бывшим названием Ендова в Жердевском районе располагается на холмистой территории и стоит на берегу мелкой речки, которая даже в весну не разливается. По течению реки много тванников (слово тванник в жердевских говорах означает «топь, вязкая почва, небольшое болото»). Через село проходит огромный овраг, который делит его на равные половинки. Поэтому, если учесть все эти факты, можно предположить, что своё название село получило по характеру местности, на которой оно расположено [9, с. 243 — 248].
Совершенно очевидно, что для создания ойконима Ендова послужило диалектное слово «ендова» в значении «котловина, ямина, провал» — село Ендова расположено в низине.
Основателями села Сукмановки (Сукмачовка, ранее Сукманка), кроме однодворцев были и мелкие помещики, которые переселили в эту местность в 1745 г. и своих крепостных из Центральных уездов: Коломенского, Суздальского, Нижеломовского.
По одной из версий название села Сукмановки (Сукмачовка, ранее Сукманк) в Жердевском районе восходит к промыслу, которым занимались местные жители: они делали сукманину, или сукманку, т.е. крестьянскую полушерстяную домотканину; полусукно, сермягу. Однако в лингвистической литературе есть сведения о том, что название местности восходит к фамилии Сукманов (работы под ред. Л.И. Дмитриевой).
Между тем, в пояснительной записке от Сукмановского сельского совета отмечается и другая точка зрения: название села происходит от слова «сухое», потому что на территории района протекает всего одна маленькая речка (называется Шинокость).
Подтверждением этой версии служит и тот факт, что на большом деревенском церковном колоколе была выгравирована информация о том, что он вылит по заказу жителей села Сухманки, что более всего является убедительным. В этом случае можно говорить о процессе перехода звука Х в звук К, в результате которого и появилось другое название: Сухманка — Сукманка — Сукмановка/Сукмачовка.
Следовательно, имеется несколько версий объяснения происхождения топонима Сукмановка: от фамилии, по роду деятельности человека, по характеристике природно-климатических условий [3].
Таким образом, анализ региональной топонимической лексики способен не только выявить мотивирующие диалектные основы наименований, но и описать механизм номинации.
Список литературы
1. Горбаневский, М. В. Русская городская топонимия : методы историко-культурного изучения и создания компьютерных словарей. – М. : Об-во любителей российской словесности, 1996.
2. Дубровина, С. Ю. Микротопонимия западной части города Тамбова // Тамбов в прошлом, настоящем и будущем. – Тамбов : Издательский Дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2011.
3. Казанкова, А. А. Топонимы в региональной ономастической системе (на материале Жердевского района Тамбовской области) : автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 – русский язык. – Тамбов, 2013. – 23 с.
4. Олейникова, С. Д. Моршанск в именах и названиях. – Тамбов : Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2011.
5. Подольская, Н. В. Словарь русской ономастической терминологии. – М. : Наука, 1988.
6. Щербак, А. С. Базовые положения теории когнитивной ономастики // Когнитивные исследования языка. Вып. XIV. Когнитивная лингвистика. Итоги. Перспективы. М. : Ин-т языкознания РАН ; Тамбов : Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина. 2013.
7. Щербак, А. С. Когнитивные основы региональной ономастики: монография. Тамбов : Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина. – 2012.
8. Щербак, А. С. Концептуальное мировосприятие топонимического пространства Тамбовского края // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. – 2013. – № 9 (125).
9. Щербак, А.С. Концептуальный мир топонимического пространства Тамбовского края (на материале Жердевского района) / А. С. Щербак, А. А. Казанкова // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. – Тамбов : Издательский дом ТГУ, 2013. – Вып. 9 (125).
10. Яковлева, Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). – М., 1994.
Комментарии читателей
Вы можете оставить свой комментарий:
